Данная статья была написана для AnimationClub.ru в 2013 году и предназначена для учебных целей. Сам сайт закрылся, поэтому публикую данную статью заново без каких либо изменений.
Мысли вслух, для AnimationClub.ru, 2013
В знак уважения Эдуарда Васильевича Назарова.
Хочу тем самым поздравить его с президентской премией.
Этот очерк предназначен для молодых начинающих аниматоров, но думаю бывалым тоже будет интересно почитать. Повторение – мать учения.
Мне хотелось бы поделиться своими мыслями по поводу моей самой любимой сцены, самого любимого мною мультфильма. Момент знакомства Пса и Волка в мультфильме “Жил был пес”. Еще ребенком эта сцена запала мне в голову. И только сейчас, будучи профессионалом, разбирая и анализируя ее, я могу предположить почему она так хорошо выглядит. И дело совсем даже не в техническом аспекте. В этой анимации нет ни сквошей и стречей, арок, слоу ин слоу аутов. Все это не имеет никакого значения. В моем понимании, самое главное и ценное в анимации персонажей это идеи и интересные необычные актерские находки. Чем хороша данная сцена? Я бы выделил следующее – лаконичность, четкий контраст (тайминга, эмоций, характера) и актерские находки.
Лаконичность
Чем лаконичнее образ и материал, тем лучше он воспринимается аудиторией. Не стоит усложнять и наслаивать кучу идей в одну сцену. Лаконичность – сестра таланта. Но при этом важно понимать значение сцены. В данном случае знакомство с новым персонажем. Так как это не полный метр и необходимо в сжатое время рассказать как можно больше о Волке, для этих целей актерская игра как никак кстате. Достаточно взглянуть на позу и жесты персонажа, чтоб понять кто он, откуда, и догадаться о его прошлом.
Контраст
Характер волка очень четко контрастирует с характером пса. Один из них дикий «бандюган», другой – «послушный и примерный».
Помимо этого, в сцене которую мы разбираем, сами эмоции волка контрастируют между собой и сменяются несколько раз. Также мне понравился переход из внутреннего диалога на внешний и обратно. Это делает персонажа очень живым и может рассказать о нем очень многое. Я выделю следующии ключевые фразы* данной сцены:
(* под фразой я имею отдельные биты, моменты, отрезки)
– отчитывание, осуждение (внешний диалог);
– воспоминания о былом (внутренний диалог);
– острит, шутит (выход из внутреннего диалога на внешний);
– уморительный смех;
– приступ боли (как кульминация);
– уход во внутрений диалог (черт подери, мой ревматизм).
Отдельно стоит отметить контраст тайминга. Если разложить схеамтично, то это будет выглядить примерно так. “Мелодия” анимации.
Актерские Находки
Ну и наконец, изюминка данной сцены это актерская игра. Как я писал выше, данная сцена является визитной карточкой волка, т.е. в языке тела и жестах рассказывается характер персонажа и его предысторию. Я не знаю кто был аниматором данной сцены и были ли заложены данные жесты в раскадровку, была ли это идея Эдуарда Назарова, но могу сказать одно – автор сего талантливый человек.
Я бы хотел выделить два жеста, которые мне безумно понравились. Они имеют свой подтекст и не требуют обьяснения или диалога. Язык тела в чистом своем проявлении.
Первый жест – медленный поворот головы и выход из внутреннего диалога. Можно подумать, что после долгих воспоминаний о прошлом ему в голову пришла остроумная шутка, и вот он решил ее донести до своего нового друга. Ехидство.
Второй жест – поворот головы с кривой мордой. Самый ценный жест данной сцены.
Очень хорошо о нем сказал Юрий Норштейн:
“…В одном жесте – прожитая жизнь. Жест полной безнадежности и смирения: отбегал, отъел-отожрал, и ревматизм замучил…”
Мораль – не прячте свою анимацию в ширме вычищенной, “правильной”, красивой анимации. Никому не интересно смотреть, если в персонаже нет жизни.
PS: На момент написания очерка, я наткнулся на интересную статью, в которой Юрий Норштейн разложил все по полочкам лучше меня:
“Фильмы Назарова можно разбирать по кадрикам, по деталям и по клеточкам. В каждом элементе обнаруживается великолепное, подлинное мастерство, которое, к сожалению, утеряно в нашем поколении мультипликаторов. А Эдуард обладает удивительным, уникальным искусством отбора.
Вы только вспомните его замечательный фильм «Жил-был пёс». Там же есть сцены-шедевры, сделанные точно и потрясающе образно. Вот сидит на пеньке уставший от жизни волк с осипшим, вечно простуженным горлом, перед ним исправно стоит пёс. И вдруг, хрипло-бандитски рассмеявшись собственной язвительной догадливости, волк костенеет от приступа радикулита: «Ааа!» – как подстрелили. И далее лишь один поворот – морда, скривленная как от табачного дыма. В одном жесте – прожитая жизнь. Жест полной безнадежности и смирения: отбегал, отъел-отожрал, и ревматизм замучил. Или другой роскошный жест, сыгранный как по нотам: волк под столом медленно откинулся, полный достоинства и уважения к себе, потом неторопливо, по-хозяйски утвердил свой локоть на крепком колене молодки (отчего она ласково мигнула соседу), важно, по-президентски поднял голову и медленно-пьяно закрыл и открыл свои мутные глаза. Много ли мы найдем игровых фильмов, где так же тщательно отрабатывались актерские жесты, разве что у Чаплина.”